Золотые украшения индейцев культуры моче

Моче доминировали на северном побережье Перу более 600 лет в период с 100 по 800 гг. н.э. Их влияние распространялось от долины Пьюра на севере до Анкаша на юге. Все богатство культуры моче было создано за счет успешного земледелия в сочетании с приемами охоты и рыболовства, а также за счет торговли красными раковинами спондилуса и голубым лазуритом.

Золотые украшения для головных уборов

Моче покорили все соседние культуры, принося пленных в жертву богам путем обезглавливания. В могильниках моче, помимо самих знатных особ и самых высокопоставленных представителей общества, были найдены останки их семей и даже слуг. Верховное божество - Ай Апаек - Бог Солнца. За верховным божеством по рангу следует, так называемое, божество декапитатора (для справки, декапитатор - инструмент для раздробления костей черепа).

Падение цивилизации моче обусловлено катастрофическими последствиями урагана с небывалым наводнением, которое длилось, согласно испанским письменным источникам около 30 лет. После наводнения еще несколько лет засухи полностью подорвало веру моче в сверхестественное могущество своих правителей.

Связка бубенчиков в образе мифического существа

Общими элементами военных регалий у индейцев моче были набедренники и поясничный протектор, так же известный как хвостовой щит. Такой небольшой щит натягивался вокруг талии воина на поясе так, чтобы он свисал сзади, прикрывая ягодицы. Показанная на иллюстрации связка бубенчиков - это верхняя часть поясничного протектора. Элементы украшения сделаны из сложенных вместе листов серебра и золота и скреплены таким образом, что при движении объект издавал дребезжащий звук. Внутрь шариков дополнительно мог вкладываться керамический шарик.

Мифическое существо - это так называемый жертвователь. Образ приносящего жертву, не обязательно жреца, часто использовался как элемент декоративной отделки не только в украшениях, но и в росписи керамики моче. Изображался жертвователь, как правило, с жертвенным ножом туми в руке. В данном украшении существо напоминает паука со свирепым, слегка открытым ртом и выпученными глазами, и, как правило, одетый только в набедренную повязку и головной убор.

Изображения жертвователя на доспехах чиму могут интерпретироваться в терминах военной стратегии, когда воин не просто убивает противника в бою, а приносит тем самым жертву. Если начать фантазировать дальше, то действия воинов можно сравнить с поведением паука: во время набегов они захватывали и связывали пленных, а затем по возвращении домой пленных приносили в жертву.

Золотые ожерелья

Среди всего разнообразия украшений, которые носили представители элиты моче, был огромный ассортимент ожерелий и бус, которые также служили в качестве погребального инвентаря. В найденных при раскопках захоронениях членов знатных семей моче находились до 14 разновидностей ожерелий, сделанных из самых разных материалов, причем не обязательно местного производства.

На иллюстрации представлены образцы золотых ожерелий индейцев моче. Вверху слева - уникальное украшение из бусин в виде лягушек, вверху справа - ожерелье из полых трубчатых бусин. Украшение, изображенное внизу иллюстрации - золотое ожерелье, сделанное из 651 полых бусин, состоящих из двух половинок, спаянных вместе.

Ушные серьги

Золото, бирюза, содалит, перламутр, лазурит, инкрустация

Украшения, подобные этим серьгам, были доступны только для индейской знати. В записях испанцев, вторгшихся на континент, содержатся подробные описания того, как у детей начинают готовить уши для ношения клипс, подобных представленным на иллюстрациях. В мочки ушей вставлялись толстые куски деревяшек, чтобы растянуть их. Иногда мочки растягивались до плеча, и чем длиннее мочка, тем выше ранг человека. Испанцы использовали для описания термин "orejones", большие уши.

В 1847 году американский историк Уильям Прескотт в "Истории завоевания Перу" описал церемонию прокалывания ушей у молодых инков:

"Новички подходили к жрецу по одному и опускались перед ним на колени. Жрец пронзал хрящ толстой золотой иглой и оставлял ее там, пока рана не затянется. Затем в отверстие вставлялась клипса, причем по мере растягивания применялась клипса большего диаметра. Украшение обычно было таким массивным, что со временем мочка могла опуститься ниже плеча. Это казалось чудовищным уродством в глазах испанских конкистадоров, но для аборигенов это было насущной необходимостью".

Эти ушные украшения больше напоминают катушки или заглушки. Самыми распространенными были серьги с большим круглым фасадом, часто украшенным сложной инкрустацией. Фасад достаточно тяжелый, поэтому его вес компенсировался массивной трубкой, которая и вставлялась в ухо.

На дисках представленных украшений инкрустация обрамлена золотым бисером. Инкрустация изображает антропоморфную фигуру с головой птицы, предположительно аватар Совы-воина - божественное существо, бог войны. Сова-воин одет в красную набедренную повязку, на клюве золотой наконечник. Он несет копье и щит в одной руке, а в другой руке Совы мешок с чем-то круглым, возможно, головой побежденного. Фигура представляет типичную для моче одежду: головной убор с плюмажем, множество украшений и набедренная повязка. На головном уборе две кошачьих головы сверху и сзади.

Красочная инкрустация сделана из комбинации камней и ракушек. Мелкие кусочки инкрустации присоединены к золотой основе посредством натуральной смолы в сочетании с неорганическим порошком загустителем.

Украшения для носа

Металлические украшения для носа были найдены в больших количествах в могилах политических и религиозных лидеров моче как мужского, так и женского пола. Такие элементы украшений четко определяют правящую элиту и лиц, имевших власть. Считалось, что серьги для носа обладают магической силой, превращающей своего владельца в сверхестественное существо.

Видное место в морской иконографии моче занимают изображения полумесяца, а также некоторые морские обитатели: омары, кальмары, креветки и некоторые другие ракообразные. В данном украшении мы видим полумесяц, рожки которого украшены изображениями серебряных креветок.

Примечательно, что полумесяц сделан из двух половин: правая - золотая, левая - серебряная. Тем самым подчеркивается аспект дуализма Вселенной: мужское - женской, день - ночь, солнце - луна. Золото носилось на правой стороне тела, считавшейся мужской, серебро носилось на левой, считавшейся женской. Эти идеи дуализма распространяются на все верования моче, среди которых преобладают идеи взаимоотношений солнца и луны, как взаимоотношения мужского и женского начал.

Украшение для носа в виде головы совы является необычным по своей абстракции. Жирная линия уплощенного золота очерчивает внешние границы и продолжает завиваться, формируя глаза, прекрасно передавая характерные черты совы. Изделие при этом полностью плоское, кроме одного участка, где металл повторяет изгиб клюва, но он уже сделан из белого золота.

Кстати, сова играет довольно важную роль в пантеоне моче, поскольку она является одной из ключевых фигур божественного воинства, известного как Воин-Сова, или птица священник. Учитывая данную ассоциацию, можно предположить, что ювелирные украшения в форме совы носили представители военной или жреческой элиты.

Среди росписей сосудов раннего периода культуры моче присутствует вид совы, идентифицируемой как виргинский филин (Bubo virginanus). На поздних этапах культуру символ совы объединяется с изображениями воинов, несущих жертвенный нож туми.

Литература:

• Алана Корди-Коллинз, Архаизм или традиция? Тема обезглавливания в иконографии куписнике и моче, Древности Латинской Америки, часть 3, сентябрь 1992, стр. 208.
• Элизабет П. Бенсон, Мир моче на северном побережье Перу, Аустин, 2012.
• Вальтер Альва и Кристофер Доннан, Королевские гробницы Сипан, Лос-Анджелес: музей им. Вренсиса Фаулера, 1993.
• Хайди Кинг, Кэтлин Веррин, Дух древнего Перу: сокровища археологического музея Рафаэля Ларко Эррера, Лондон, 1997.
• Екатерина Жюльен, Читая историю инков, Айова Пресс, 2000.
• Антонио Раймонди, Об индейских племенах области Лорето на севере Перу, антропологические обзоры, часть 6, 1897, стр. 214.
• Дебора Шорш, Серебряные и золотые артефакты моче от Лома до Негра, журнал музея Метрополитен, часть 33, 1998, стр. 117.