Художественный и технический рисунок

Пространственное видение на плоскости

Желание графически выразить свою мысль у взрослых людей развито обычно чрезвычайно редко (дети рисуют почти все и очень охотно). Мы не говорим о картине, об иллюстрации, но лишь о самой элементарной зарисовке того, что находится перед нашими глазами или же как представление в нашем воображении, будь то любой предмет - механизм или растение и пр., форму которых надо зафиксировать. Нам часто не хватает слова, чтобы описать с достаточной ясностью предмет или явление, но как просто и наглядно решается вопрос, если это можно нарисовать карандашом на клочке бумаги.

Взрослые в своем большинстве не пользуются рисунком в жизни потому, что та форма рисунка, которой они владеют с детства и которая чаще всего с той поры не совершенствовалась, к делу не применима.

Надо учитывать, что форма детского рисунка вырабатывается с трехлетнего возраста сама по себе инстинктивно, а ведь рисуют дети все, и около ребенка в большинстве случаев никто не стоит, кто смог бы направлять его в этом важном деле. Для самого ребенка в таком возрасте форма допустима только как плоский рисунок, так как для сознания ребенка представление о той бумаге или о поверхности асфальта возможно только материальное, такое же материальное представление, какое имеем мы, большие, когда пишем по бумаге чернилами или ею что-либо завертываем.

На такой двухмерной бумаге можно изобразить только двухмерность, плоское изображение, но для изображения объема трехмерности тут места не хватает.

И вот ребенок получает два измерения поверхности бумаги, а предмет имеет объем, три измерения, и живой инстинкт нашего ребенка создает в сознании некоторый перевод объемного предмета, измеряемого тремя мерами, в двухмерный плоский образ (так в свое время делали египтяне), который для изображения и переводится на бумагу. От объема остаются отдельные характерные линейные контуры, профильные положения и не связанные с целым детали.

Это изображение не имеет выражения ни в предметности, ни объемности, ни конструкции. Дети примиряются с этой несовершенной формой и живут с ней лет до десяти-двенадцати, когда рисунок вообще забрасывают, так как им практически нельзя пользоваться, а письменная грамотность к этому времени уже освоена порядочно.

Так из года в год все повторяется, так происходит с каждым поколением. Продолжает рисовать тот, кто сам интересуется рисунком или кто обучается специально.

Мы нередко любуемся детским творчеством. Но подобное изображение в любой нашей практической деятельности, когда часто требуется запечатлеть в рисунке рассказ о предмете, чтобы рисунок мог быть в каком-то смысле заменой равнозначной вещи с ее видимой объемностью, конструкцией, относительными размерами, выражением функции и так далее, - недостаточно будет двух мер в бумаге, как плоскости, для изображения всех этих качеств, а необходимо иметь три меры - ширину, высоту и глубину, как и во всяком предмете. И чтобы иметь возможность изобразить объем, мы имеем две меры в физическом мире поверхности бумаги, а третью, глубину изобразительную, добавляем воображением. У всякого смотрящего на любое фото или на картину на открытке, бумага которых физически совершенно плоская, изображенные вещи вызывают, как правило, не плоское, но пространственное и объемное представление.

Механизм видения глубины в изображении на плоскости происходит как оптико-физиологическое явление в нашем сознании, при помощи внутренней организации глаза.

С первых недель жизни человека образуется способность настраиваться на фокус, на четкое видение предмета в соответствие с его расстоянием от глаза, подобно тому, как в бинокле выдвигают окуляр для четкого видения ближнего предмета и укорачивают для дальнего. Регулируют эту работу внутри глаза мышцы хрусталика.

Наш глаз отчетливо видит очень маленькую площадку: например, читая газетный набор, мы четко сразу видим две, три буквы, не больше, остальные уже нечетко; поэтому мы вынуждены, смотря на что-либо, все время перебегать своим взглядом.

Смотря на пространственный рисунок или фотографию, мы можем умозрительно, то есть посредством рассуждения понять распределение предметов в глубине. Мы можем, конечно, и нарисовать пространственный рисунок, например, методом аксонометрическим, но почувствовать глубину в изображении подобно тому, как мы чувствуем в натуре, возможно только благодаря малому азмеру "желтого пятна".

Что дает нам физиологическое ощущение глубины в изображении? Помимо живого ощущения глубины в изобразительном пространстве на плоскости, в частности, в бумаге, при взгляде на рисунок или картину, мы, рисуя сами, при некотором опыте можем строить изображение предметов в любых поворотах и сокращениях; предметы предстают в пространстве бумаги перед нашим мысленным взором ясно, как если бы мы видели их в натуре.