Узор на древнерусском браслете. Симаргл и Сенмурв.
Традиционно воспринимаемые, как самые раннее изображения Сэнмурва, фантастическое животное на золотой обкладке ритона все-таки характерны только для скифо-сарматского мира грифонам - в частности хвост в форме птичьей головы и шеи совершенно для классических сэнмурвов не характерен, как и козлиная борода. Есть такая ипостась грифона в скифском искусстве, как львиный грифон с головой хищника-зверя. Сцена схватки орлиного и львиного грифона изображена, в частности, на покрывале из Первого Пазарыкского кургана.
Грифон с обкладки ритона, Семибратный курганный могильник
Вероятно, уже с тех пор неизменным в подобных композициях остается парносимметричное противостояние двух персонажей как знак вечности и постоянства космогонического порядка вещей и плетение ремней, которое весь узор превращало в единое целое. В этой схеме Сэнмурв нечастый гость. Как правило, центральным образом парно-симметричной схемы являлась птица либо с гладкой головкой, либо с хохолком. Этот хохолок в одном случае присутствует и на голове нашего Сэнмурва - на той створке, где он полностью отвернулся от своего «напарника» - птицевидного Симурга с гладкой головой. Во втором случае вместо хохолка - ушки. Таким образом, происходит контаминация образов сэнмурва и птицы.
Борьба львиного грифона и орлиного грифона из Первого Пазарыкского кургана.
Не исключено, что створки демонстрируют развитие сюжета, поскольку на одной Сэнмурв изображен перегрызающим оплетающую его ленту, а на другой - уже свободным.
О сомнительности связи грифонов скифо-сарматского мира с искусством династии Сасанидов мы уже говорили. Первым бесспорным каноническим изображением Сэнмурва на территории Восточной Европы можно пока считать выразительный барельеф на найденном в 1873 г. в Глазовском уезде Вятской губернии серебряном с позолотой блюде. Оно было изготовлено в 8 в. в Иране или Средней Азии. Поэтому речь о недоказанности и невозможности проникновения этого образа на территорию будущей Руси из Сасанидского Ирана вести не стоит в принципе. Керамическая тарелка из Гнёздова, конечно же тоже не свидетельство верований смоленских кривичей в крылатого пса-бога, как утверждала Тревер, а всего лишь все тот же восточный импорт. Пути проникновения образа сэнмурва в искусство могли быть и более сложными.
Прорисовка голов Сэнмурвов с браслета
Учитывая постоянные контакты славян, а затем Руси со степью, вариаций прихода образа сэнмурва сюда немало - как через ираноязычных алано-булгар, с которыми плотно контактировал некоторое время племенной союз северян, так и позднее, через половцев, с которыми многие бояре и лица княжеской крови обзавелись теснейшими родственными связями. Второй вариант более вероятен, поскольку все изображения сэнмурвов в древнерусской архитектуре и металлопластике связаны с периодом не ранее 12 в. Передаваться образ мог не столько в виде изображений на вещах, сколько в виде сказаний, что и позволило трактовать его русским художникам иначе, чем это делали художники востока. Тарелка из Гнездово с Сэнмурвом, датированная 10 в. - безусловный импорт, изображение на ней дано в ирано-византийской трактовке. После этого следует почти двухвековая лакуна.
В искусстве ираноязычных народов образ Сэнмурва нигде не получает решения сколько-нибудь близкого к нашему случаю. Изображения на створках в семантике принципиально сопоставимы с иранским мифом, но по характеру лежат в русле совершенно иной художественной и орнаментальной традиции, но и славянской я бы назвать ее не рискнул. Геральдических зверей многие авторы любят связывать с великокняжеской эмблематикой, также реставрирующей элементы язычества. Но какого именно язычества? Напомню, что древнерусские князья имели, скорее всего, неславянское происхождение.
У восточных славян, до создания конунгом Хельгом на их землях государства Руси, совершенно иные стили и образы бытуют в прикладном искусстве. Ничего похожего на тератологический стиль, никаких бесконечно вьющихся и переплетающихся ленточек-ремешков, делающих изображение необычайно динамичным, текущим, мы не находим. Если здесь даже статика живёт, то, к примеру, в пеньковской культуре даже динамичные по сути фигуры коней, львов, «пляшущих человечков» - статичны. Нет ни одного свидетельства и о существовании у славян такого мифологического персонажа как крылатая собака.
Иконография Сэнмурва на вещах династии Сасанидов: 1 - барельеф на иранском кувшине; 2 - рельеы на серебрянном блюде из Глазовского уезда Вятской губернии; 3 - рисунок на глиняной тарелке из Гнездово; 4 - узор на шелковой ткани из Ирана.
Но где же тогда лежат корни стиля, наблюдаемого на подобных обручах, на ряде других древнерусских ювелирных украшений, наконец, в декоре черниговской храмовой архитектуры? В Византии, как традиционно пишут пособия по искусствоведению? Но византийская «плетёнка» совершенно иная. Она ближе к плетёнке арабской, ее мотивы пришли с Востока. Да, сэнмурвы, грифоны, орлы там есть в изобилии, но при создании ленточной плетенки византийских мастеров, безусловно, вдохновляли восточные мотивы. Ленточные плетения там образуют звезды и другие геометрические фигуры. Да и к тому же гравированные и чернёные по серебру русские Сэнмурвы 12-13 вв. С их удлинёнными фигурками мало похожи на плотных и короткошеих Сасанидских Симургов. Однако хищники, птицы и плетёнка встречаются не только в Византии.